Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин

– Фух, – выдохнул Батищев. – Похоже, вовремя успел. Теперь бы самому подлечиться, поскольку контузило малость. Да не зыркай ты так, вот про эту штуку я уж точно ничего рассказать не смогу, поскольку сам не знаю. Но лечит знатно, пару уколов – и словно в госпитале побывал.

И буркнул себе под нос нечто вовсе странное:

– Хоть перед разведкой стыдно не будет, когда вернется… а вот и он, как я понимаю.

Трофимов резко дернул головой в сторону зарослей, откуда раздался забористый мат и сочные шлепки кулачных ударов. Ветки ближайшего куста с хрустом подломились, и оттуда головой вперед вылетел ефрейтор Порошин, отчего-то без оружия. Следом тут же показался боец в уже знакомом комбезе с «трофейным» «дегтяревым» в левой руке, на выдохе заканчивавший начатую фразу:

– …ел совсем, на своих кидаться?! А если б я тебя завалил?!

В правой он держал незнакомого вида массивный пистолет, тупорылый ствол которого глядел вниз.

– Разведка, свои! – рявкнул Батищев, перехватывая руку начавшего вскидывать оружие Андрея. – Все уже, все! Успокойся! Наши!

– Да понял уже, что наши! Только зачем сразу на спину-то кидаться? – в следующее мгновение десантник заметил лежащую без движения Савушкину, несмотря на применение высокотехнологичного медикита пока так и не пришедшую в сознание. – Ирка!..

Как ее ранило, Савушкина практически не помнила. Последним, что осталось в памяти, был бросок гранаты и пришедшая следом резкая боль. Вот она дергает шнур со смешным фарфоровым бубликом на конце… почти добравшийся до нее Иван Михайлович что-то кричит, но она не слушает… замахивается и кидает… сильный удар в плечо – настолько сильный, что ее в прямом смысле швыряет в руки Батищева… боль, еще ни разу в жизни не испытанная боль… и темнота спасительного беспамятства… все.

С трудом сфокусировав расплывающийся взгляд, Ира узнала склонившегося над ней десантника. Попыталась улыбнуться, однако губы отчего-то не слушались:

– Ле…ша…

– Молчи уж, вижу, что повоевала. Позже поговорим, – Степанов повернулся к особисту. – Михалыч, чего тут у вас случилось-то?

– Да нормально уже все, разведка, – тяжело вздохнул Батищев. – Справились, спасибо товарищам. Познакомься, кстати, мои коллеги. Вовремя в гости заглянули. А невеста у тебя героическая, очень кстати гранату кинула. Еще б чуток в сторону – так и вовсе здорово бы вышло.

– С одним уж познакомился, – буркнул Леха, потихоньку успокаиваясь. Ирке, судя по аптечке в руке контрразведчика и свеженаложенной повязке, ничего особо страшного не грозит, так что можно выдохнуть. А то, что она такая вялая, скорее всего, объясняется действием введенных препаратов. Ладно, пусть пока полежит, в себя придет – будущанская фармакология быстро работает, на себе убедился. – Кость не задета?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Батищев, – это я в первую очередь проверил. Ранение сквозное, так что, можно сказать, повезло.

– Добро… Погоди, какую еще гранату? Хотя не время сейчас, позже расскажешь. Вась, ты там не заснул?

– Никак нет, – ответил из кустов пилот. – Можно выходить?

– Давай, все свои.

И добавил, с удовлетворением глядя на ошарашенную физиономию Батищева:

– А ты как думал? Куда ж мы без огневого прикрытия?

Ветви снова зашевелились, и показался раскрасневшийся от бега Борисов, с решительным видом сжимавший в руках пулемет с двумя барабанными магазинами по сторонам ствольной коробки, отдаленно напоминавший давешний МГ-34. О том, что оружие не заряжено, не знал никто, кроме Степанова и самого летуна. Но расчет десантника оказался верным: главное, чтобы выглядело грозно, остальное не столь и важно, поскольку пулемет – всегда пулемет. Особенно когда держишь его в руках с таким видом, что аж самому страшно…

Поднявшись на ноги, десантник подошел к облаченным в знакомый по военным кинофильмам двухцветный зелено-коричневый камуфляж «гостям», судя по словам особиста, появившимся в самый подходящий момент. Негромко перешептывающиеся меж собой Трофимов с Порошиным поднялись навстречу. Несколько секунд сверлили друг друга исполненными нескрываемого недоверия взглядами, затем Степанов, пожав плечами и широко улыбнувшись, первым протянув руку:

– Ну, здорово, что ль, мужики? Диверсанты, нужно полагать? ОСНАЗ?

– Представиться по форме не хотите? – сухо бросил младший лейтенант. – Мужики-то мы, понятно, мужики, но в Красной Армии служат бойцы или командиры.

Леха мысленно хмыкнул – вон оно как, значит! Хотя в принципе понятно. Несмотря на то, что эти ребята, вероятнее всего, по их души и прибыли, вряд ли их посвящали во все подробности. Хорошо, поиграем немного, пара лишних минут ничего не решает:

– Сержант Степанов, фронтовая разведка. На данный момент вхожу в состав группы особого назначения Ставки Верховного Главнокомандующего. Большего сообщить права не имею, любые подробности – по прибытии в Москву и с разрешения непосредственного руководства. Ваша очередь, товарищ командир.

– Пусть оружие вернет… – неожиданно зло буркнул ефрейтор, даже не догадываясь, что ломает Трофимову всю игру. – И вообще, так нечестно! Я его окрикнул просто, а он сразу драться начал! Еще и какие-то незнакомые приемчики применял!

– Ну извини, браток, – виновато развел руками Степанов. – На нервах был, в боевом режиме, так сказать. Ответил на рефлексах. Виноват, признаю. А автомат твой вон лежит, забирай. Руку не сломал?

– Не сломал… – все еще с нотками обиды в голосе ответил тот, автоматически растирая растянутое запястье. – Но скрутил ты меня знатно. Покажешь?

– Легко. Только попозже. Не стоит нам тут долго сидеть. Так что, представитесь, тарщ командир? – десантник снова взглянул на младлея.

– Младший лейтенант Трофимов, командир отряда специального назначения Особой группы НКВД, – буркнул тот, в глубине души понимая, что этот непонятный сержант его переспорил, не произнеся при этом ни одного лишнего слова.

– Вот и познакомились, – покладисто согласился Степанов. – Меня, кстати, Лехой зовут.

– Андрей, – поколебавшись, диверсант все же пожал протянутую ладонь. Крепко пожал, по-мужски. Впрочем, и ответ оказался ничуть не слабее.

– А Особая группа – это из состава ОМСБОНа, что ли? – решил блеснуть историческими познаниями десантник. – Ну, отдельной мотострелковой бригады особого назначения?

– Извини, не понимаю, о чем ты. Нет у нас такой бригады.

– Как так нет? – откровенно опешил Алексей. – А Судоплатов разве…

– Разведка, притормози, – резко оборвал его внимательно прислушивавшийся к разговору Батищев, примерно уловивший, в чем суть. Хоть ни про какой ОМСБОН он тоже слыхом ни слыхивал, Иван Михайлович догадался, что Леха, скорее всего, озвучил название еще не созданного в этом времени подразделения. В планшете наверняка имеется подробная информация, но не станешь же его прямо сейчас доставать? Тем более пока непонятно, можно ли посвящать диверсантов в ТАКИЕ подробности. Товарищ Макаров про энциклопедию в курсе, и кому следует на самом верху однозначно доложил, но довели ли подобные сведения до рядовых бойцов, пусть и многократно проверенных, отнюдь не факт. Скорее всего, нет. Значит, не стоит и языком трепать. Особенно некоторым, которые за оным органом совсем следить не умеют…